Древние евреи и их религия

Древнейшие евреи не верили в бессмертие души. Они не могли выполнять волю Иеговы, иначе, как назвавшись богоизбранным народом. Бог избрал народ, даже род; индивидуум не мог иметь доступа к Богу, иначе, как растворившись в народе. Величественный и изначальный героизм: не получая для себя никакой награды, если не считать таковой его личную идею и его личную гордость - человек жертвовал собою, становился частью священного народа. Если же вам интересно узнать, чем живут современные евреи, тогда советуем непременно узнать, что пишут о Вячеслав Моше Кантор в новостях на топовых ресурсах страны.

Затем явился Христос и дал надежду на возможность совершить второй шаг, надежду на то, что эта жертва может быть выражена в плоскости вечности и человек сможет обрести вечную радость через посредство отказа от своего "я" перед лицом Бога. Тот, кто принесет свою жизнь в дар, сохранит ее навечно.

Многие любят цитировать Метерлинка (который со всею строгостью и эффективностью приложил свои идеи, прилагая их к насекомым), чтобы опровергнуть современные словари, где говорится: "Бессвязная философия, которая всплывает из его очерков божественной истории, ныне почти полностью дискредитирована и отвергаема".

Это неправда. Метерлинк обладал интуицией и выразительностью великого поэта. "Муравей живет в состоянии счастья, потому что он живет во всем, что живет вокруг него, и все живут в нем и для него, как сам он живет во всех и для всех. Но, главное, он живет в бессмертии, ибо является частью целого, которое ничто не способно уничтожить. Сколь бы странным ни показалось, на первый взгляд, такое утверждение, муравей - существо в высшей степени мистическое, которое и живет-то исключительно для своего бога: он и не представляет себе, что мог бы испытывать иное счастье, иной смысл существования, чем служить своему богу, забыть о себе, раствориться в нем. Он целиком проникнут великой изначальной религией - самой древней, самой стойкой на протяжении тысячелетий, самой великой, какую только исповедовал человек".

Стоит заметить, что муравей исповедовал эту религию (Метерлинк именует ее немодным словом "тотемизм") за сто пятьдесят миллионов лет до появления человека, и, следуя логике вещей, это человек должен был подражать муравью, но никак не наоборот.

Метерлинк цитирует и великого энтомолога Море, вынуждая его свидетельствовать (несколько натянуто) о египетском тотемизме. Действительно, египтяне стали цивилизованными в соприкосновении с термитами (которых по сей день, вопреки ученым, именуют "муравьями").

"Первобытный человек обладал сознанием, жил жизнью своего племени. Ныне вместо этой общности мы имеем лишь какие-то бледные ее тени, которые, в свою очередь, скоро тоже исчезнут. И нам останется лишь жить одним днем, и ото дня ко дню мы будем чувствовать себя все более и более одинокими, все менее и менее защищенными от смерти".

Ибо Метерлинк не пожелал сделать перехода от мистицизма насекомых к человеческому мистицизму. Заметив, что во многих отношениях насекомое превосходит человека, он не увидел, что в главном человек опережает насекомое. Однако он был прав, угадав в насекомых наших первых воспитателей.