Советский магазин "Овощи, фрукты" вел двойную бухгалтерию. Завмаг зависел от своих подчиненных и вынужден был им доплачивать. Ежемесячная "черная касса" равнялась стоимости автомобиля.

В советские времена Центральное статистическое управление СССР периодически публиковало данные о развитии страны: численность и состав населения, разнообразные экономические показатели, показатели социального развития. К этим цифрам многие граждане относились скептически. И не без оснований — официальные данные, сильно "причесанные" в идеологических кабинетах ЦК КПСС, выполняли не столько информационную функцию, сколько пропагандистскую.

Экономика все сильнее буксовала, список дефицитных товаров, исчезающих из обычной торговли, увеличивался с каждым годом, очереди в магазинах удлинялись, а официальная статистика, как ни в чем не бывало, доказывала обратное. Мол, экономика на подъеме, а товаров народного потребления производится все больше и больше.

Но даже в среде скептиков мало кто догадывался, что публикуемые статистические сведения не просто подправлены — они охватывают лишь часть экономики. Ведь параллельно с официальными экономическими взаимоотношениями существовали и другие — неофициальные. О новостях этой "закулисной" экономики и ее героях не рассказывали по телевидению. И не упоминали в газетах. А если изредка и писали, то в разделе фельетонов.

Заканчивался такой фельетон, как правило, назидательным сообщением о том, что решением суда герой данной публикации получил соответствующий срок лишения свободы.

"Здесь вам не базар!"

В 1970-е в каждом районе Киева насчитывалось около двух десятков овощных магазинов. Назывались они однообразно: "Овощи, фрукты". Иногда — "Овощи, фрукты, мясо". Заметим: магазинные цены в те времена были ниже базарных. Неудивительно, что большинство покупателей отдавало предпочтение государственной торговле.

Посетитель заходил в торговый зал магазина, где его встречали металлические контейнеры с разными овощами-фруктами, продавец за прилавком, весы, счеты с костяшками. И, понятно, очередь к прилавку. Никаких пакетиков не давали, надо было приходить с собственной кошелкой или авоськой. Однако наполнял эту тару не покупатель, а сам продавей.

Понятно, по собственному усмотрению. И наряду с хорошей картошкой нередко клал и подгнившие корнеплоды.

Иные покупатели пробовали возмущаться, но тренированный труженик советского прилавка сохранял невозмутимость. "Здесь вам не базар, — возражал он, — на Бессарабке будете выбирать!" А слишком строптивого клиента укрощал с помощью других покупателей: "Вот вы сейчас заберете лучшую картошку, а что я остальным буду отпускать?" И очередь одобрительно гудела: "Правильно!.. Ишь, барин нашелся!" Вступать в дискуссию о том, что нужно лучше хранить товар, не допуская его порчи, было бессмысленно.

"Нам такую картошку привезли с базы, — парировал продавец. — Что я могу сделать?" Далее просто: или вы оплачиваете покупку, или отказываетесь от нее и, отстояв очередь, уходите ни с чем. Второй вариант позволял сохранить лицо. Но до ближайшего овощного магазина идти минут двадцать, а там тоже очередь, и нет никаких гарантий, что тамошняя картошка окажется лучше. Да и нести ее домой будет дольше.

На самом деле в каждой партии овощей, привозимых с базы, допускалось 3% "некондиционного" (порченого) товара. И если бы продавец действительно клал в авоську покупателя каждую тридцатую "некондиционную" картофелину, скандалов бы наверняка не было. Но дело в том, что он норовил положить каждую десятую, а то и каждую пятую (в зависимости от наглости и умения закрыть рот недовольным). Потому что перед тем, как выложить товар в торговый зал, сотрудники магазина его "отфильтровывали" — для себя, знакомых… А оставшееся, включая "некондицию", требовалось "спихнуть" покупателям.

Однако главный "секрет" заключался не в этом. Реальный путь упомянутой картошки в торговый зал магазина был намного сложнее и драматичнее. Ведь подчинялся он законам не столько официальной, сколько "закулисной" экономики.

"Запорожец" ежемесячно

Любой магазин, торгующий овощами и фруктами, входил в состав районного оптово-розничного комбината, который, в свою очередь, подчинялся Киевскому городскому объединению "Главплодоовощторг". Соответственно, магазин прикреплялся к плодоовощной базе, с которой и получал товар.

Заведующий магазином в конце рабочего дня звонил на базу и делал заказ на завтра. На следующий день к магазину подъезжала машина с товаром. По неписаным правилам, водителя следовало "отблагодарить": за доставку дефицитного товара — 5-7 рублей, за доставку обычного — 2-3 рубля. Если не заплатить, ни одна машина с базы больше в этот магазин не приедет. Причины найдутся "веские": например, "нет свободной машины", "перебои с бензином", "заболел водитель", "ждем поступления"… Несколько дней магазин простоит без товара — заведующего уволят по статье. Поэтому водителя и "премировали".

Чтобы товар из кузова машины перекочевал в подсобное помещение магазина, нужен грузчик. Зарплата у него маленькая. Поэтому завмаг должен ежедневно давать грузчику рубль на обед. Иначе он отомстит: начнет "ронять" ящики при разгрузке или красть сверх всякой меры. Выгоднее отдать рубль и не иметь приключений.

После реализации товара в магазине остаются пустые ящики. По инструкции, их вывоз на базу или на тарный завод должен осуществляться централизованно. Но это — в теории. А на практике никто вывозом тары не занимался. Реально заведующий магазином звонил на базу и вызывал машину. Приехавшему водителю следовало дать 10-15 рублей. Не дадите — ни одна машина больше не приедет. А это значит, что тара будет скапливаться во дворе, начнутся жалобы жильцов. На первый раз завмага-неудачника оштрафуют, на второй — уволят… А еще ведь надо мусор вывозить. У мусорщиков тариф четкий: 20 рублей за приезд машины.

Подсчитаем "производственные" расходы. На протяжении рабочего дня в магазин прибывает 5-10 машин с товаром — чаще обычным, но иногда и дефицитным. Завмагу это обходится в 30 рублей ежедневно. В плодоовощном магазине работали, в среднем, пять грузчиков. Значит, запишем в расходы еще пять рублей. Плюс 10-15 рублей за вывоз пустой тары. И не забудем о двадцатке мусорщикам. Итого: 70 рублей. При 25 рабочих днях в месяц получаем кругленькую сумму — 1750 рублей.

Но это еще не все. Ведь есть проверяющие органы, которым магазин подчиняется в дисциплинарном порядке, — торговая инспекция, народный контроль, санэпидстанция, пожарный надзор и многие другие. Всем им нужно платить, иначе нормально работать не дадут. Кроме того, придется "отстегнуть" милиции, ОБХСС — чтобы гасили жалобы покупателей, чтобы не замечали "левый товар" на прилавке.

Лояльность контролирующих органов обойдется завмагу примерно в 500 рублей в месяц. Эта сумма могла немного уменьшиться, если проверяющие брали натурой — например, дефицитными апельсинами, мандаринами, бананами. Или экзотическим плодом, которым в 1970-е в Киеве лакомились лишь избранные, — ананасом.

А еще завмаг обязан был регулярно отправлять своих работников на медосмотр. Но как их отправишь в поликлинику, где они проведут как минимум половину рабочего дня, если в магазин завезли скоропортящийся товар — виноград, клубнику? Значит, нужно уговорить врача, чтобы он осмотрел персонал прямо в магазине. Цена вопроса — десятка.

Перечень затрат далеко не исчерпывающий, однако и так ясно: чтобы удержать на плаву свою плодоовощную "флотилию", завмагу надо было иметь ежемесячную "черную кассу" в размере около 2,2 тыс. рублей. Столько же стоил автомобиль ЗАЗ-965 "Запорожец" (горбатый). Официальная же зарплата самого заведующего плодоовощным магазином не превышала 150–160 рублей. С надбавками и премиями едва дотягивала до 200.

Откуда брались деньги

Более двух тысяч неучтенных рублей в месяц — это около 90 "левых" рублей в день. В распоряжении завмага было несколько способов "сделать" эти деньги. Например, "на кондиции". Ведь с базы могли прислать в магазин свежие овощи или фрукты, а могли — изрядно подмороженные и подгнившие. Решение "казнить или помиловать" всецело зависело от товароведа плодоовощной базы, а точнее — от его взаимоотношений с завмагом. Если товаровед заинтересован материально, магазину включался "зеленый свет".

Фокус в том, что согласно нормативам некондиционный товар составляет 3% общей массы. Естественно, его разрешали списать. Однако если овощи и фрукты свежие, реальный "некондишн" не превышал 0,2–0,3%. Товар, по документам списанный, в действительности продавался. Поскольку обслуживание в плодоовощных магазинах осуществлялось без кассовых аппаратов, сбыть неучтенную продукцию не составляло труда. Два-три вида товара с хорошей кондицией в день обеспечивали "левую" выручку приблизительно в размере 150 рублей. Эту сумму завмаг делил с "базовым" товароведом — как правило, 50 на 50.

"Левак" делался и с помощью приписок. Например, ящик апельсинов, отгружаемый с базы в магазин, при взвешивании завесил 2,2 кг. А товаровед, заполняя накладную, укажет в графе "вес с ящиком" чуть больше — 2,4 кг. Кто проверит? Никто. Вот эти лишние 200 г, умноженные на 200 ящиков, дают возможность провезти в машине 40 кг неучтенного товара. Который в конце рабочего дня принесет 80 "левых" рублей — их завмаг и товаровед, опять же, поделят пополам.

Еще одной статьей неучтенных денег являлся "подпольный" товар. Например, несколько машин яблок, нелегально вывезенных ночью с колхозного сада, — со сторожем всегда можно было найти общий язык. Иногда удавалось договориться за бутылку водки. Яблоки поступают на базу по липовым документам. Товаровед принимает товар и быстро "распихивает" по магазинам, с которыми у него налажен контакт. После реализации товара липовые документы уничтожают — никаких следов от "левых" яблок не остается. Ну а вырученные деньги, как всегда, делят между собой участники сделки.