Кого первая ракетка мира Роджер Федерер считает самым великим теннисистом

Сначала важная оговорка: никто не ждет, что Роджер Федерер все еще будет этим заниматься. В смысле профессионально играть в теннис. Особенно так, чтобы быть лучшим теннисистом мира или близко к этому. Федереру в августе исполнится 37. Считается, что профессиональный теннисист в этом возрасте может быть только бывшим: лениво отбивать вялые подачи таких же бывших. Пит Сампрас, один из кумиров Федерера, сыграл свой последний матч в 31. Бьорн Борг ушел из спорта в 26. Так что все ждали, что к нынешнему моменту Федерер будет исправно ходить на ТВ-шоу – критиковать начинающих звезд и с упоением вспоминать лучшие дни своей великой карьеры. Второй бокал вина? Да, пожалуйста. Десерт? Конечно! От такой диеты недолго растолстеть? Именно: предполагается, что Федереру уже не нужно быть в форме.

Вместо этого Федерер здесь, в Майами, пишет еще одну главу о том, что и так можно назвать одной из самых невероятных карьер в мировом спорте. Мы встречаемся в тихом, почти дзеновском, дворе отеля Setai в Саус-Бич спустя всего два месяца после победы Федерера на Australian Open, ставшей для него рекордным – 20-м – Большим шлемом. Он, самый опытный (не скажешь ведь: старый) теннисист, сделавший это. В июле, когда стартует Уимблдон, Федерер поедет туда в статусе действующего чемпиона – и, вероятно, фаворита.

    Федерер садится. На нем тренировочная пара Nike и модные кроссовки. Появляется официант, как будто почувствовав флюиды знаменитого гостя; Федерер заказывает эспрессо, газированную воду. И спагетти с томатным соусом. Спасибо!

Паста на ланч. Интересно. И ни намека на лишний вес. Черт.

Мы пару минут обсуждаем, чем живет Саус-Бич: теннисный турнир, в котором участвует Федерер, Miami Open, совпал с Miami Music Week, большим музыкальным фестивалем с участием диджеев, благодаря которому весь город день и ночь сотрясается от ритмов «унц-унц-унц».

    Не поспишь. Как будто очутился на вечеринке у бассейна, вместо того чтобы почитать детям перед сном. Но детям нравится, – смеется Федерер.

Ему самому тоже нравится. Он вообще оказался не таким, как можно было представить. Всю карьеру он выстраивал такой имидж: как будто не от мира сего. Теннисист-звезда, который выглядит – как Джеймс Бонд, умеет парить в воздухе – как Барышников, говорит на полудюжине языков и держится с почти королевским достоинством. За кортом он более раскованный. Может пошутить сам и посмеяться над шуткой.

    У него всегда было чувство юмора, – говорит его хороший друг, бывший профессиональный теннисист Томми Хаас.

Правда, он не всегда был таким элегантным. Не родился, как говорится, в расшитом, сидящем как влитой смокинге Gucci, в котором он появился на Met Gala в прошлом году. Есть старая забавная фотография Федерера, еще подростка, в родительском доме в Швейцарии – на фоне двери и стен, обклеенных постерами с Памелой Андерсон, Шакилом О’Нилом и Майклом Джорданом. Но особенно хороши фото из 1990-х. Тогда у Федерера были обесцвеченные пероксидом волосы, из-за чего он был похож на заблудившегося участника Backstreet Boys. Он прыскает со смеху, когда я показываю ему эти картинки на телефоне.

    В какой-то момент я хотел выкрасить волосы в красный – то было время, когда хотелось попробовать всякие такие штуки, и я не один был такой.

Но эти эксперименты в далеком прошлом. Задолго до Шлемов. Задолго до женитьбы и четверых детей. Сейчас команда Федерера – это семья Федерера. Где-то здесь в отеле жена Федерера Мирка, сама бывшая профессиональная теннисистка, и их дети – две пары близнецов: 8-летние девочки Шарлин Рива и Майла Роуз и 4-летние мальчишки Ленни и Лео. Он каждую минуту помнит о них и мирится со всем безропотно. Рассказывает, что однажды во время напряженного матча, бросая взгляд на трибуны, видел, как дети читают любимые комиксы.

    И утвердительно кивает головой: Да, я должен был играть, они – читать свои книжки.

Дети играют в теннис?

    Да, немного. Это одно из моих мини-соглашений с Миркой. Поймите меня правильно, я не хочу, чтобы они были профессиональными игроками, но пусть играют и для здоровья, и для развлечения, – отвечает он.

Еще они учатся играть на фортепиано. Хотя большую часть времени это вполне себе сумасшедший дом – как иначе, если у тебя четверо детей младше 10. Девочки достаточно большие, чтобы захотелось командовать мальчиками, а те уже в том возрасте, когда могут постоять за себя.

    Броуновское движение, – так называет это Федерер.

    Иногда нам приходится выступать арбитрами, – добавляет он.

Но Федереру нравится этот хаос, даже если он становится опасным. Обычно теннисисты получают травму, ну вы знаете, играя в теннис. Но в 2016 г. Федерер получил самую серьезную травму в своей карьере из-за того, что он отец: слишком потянулся, когда готовил ванну для дочерей, – и разорвал мениск. Он выскакивает из-за стола, чтобы показать мне, как все вышло: он хотел, чтобы дети приняли душ, они хотели ванну, он потянулся к крану – и тут услышал зловещий щелчок в ноге. Поначалу казалось, что все будет в порядке, но к обеду колено распухло.

Федереру сделали операцию, он восстановился довольно быстро и начал играть, но чувствовал себя не до конца собой. Незадолго до Олимпиады в Рио он решил завершить сезон, пропустив и US Open. Ужасное невезение, но мне все равно смешно: я, как отец маленьких детей, могу представить и сцену в ванной комнате, и причудливые последствия.

    Извиняюсь перед Федерером за свой смех. Но он не в претензии: Нет-нет, это правда забавно. Очень смешно. Полное безумие.

Впоследствии оказалось, что вынужденный перерыв стал прекрасной возможностью для перезагрузки. Федерер десятилетиями играл без паузы, и его уже не такой молодой организм велел расслабиться. Что он и сделал – и поэтому выздоровел. Он вернулся в 2017 г. в Австралию с нулевыми ожиданиями, но вышел в финал против своего главного соперника – Рафаэля Надаля – и одержал победу в пяти сетах. Это был первый выигранный турнир Большого шлема с 2009 г. (не считая победы на Уимблдоне в 2012 г., – ред.), за которым последовал Уимблдон. И это, по словам Федерера, было чудом.

А вообще, та «засуха» со Шлемами пошла Федереру на пользу: «очеловечила» его образ. В начале карьеры представлялось, что все ему дается слишком легко. Он собирал титулы в таком бешеном темпе, что казалось, будто у него вообще нет конкурентов. И хотя он играл элегантно, в таком подавляющем доминировании была какая-то клиника. Но время шло, и конкуренция вернулась. Федерер выигрывал уже меньше.

После потрясений с проигрышами в пяти сетах Новаку Джоковичу на US Open и Уимблдоне, не говоря уже о разочарованиях в играх с соперниками попроще, стало модно сомневаться, способен ли Федерер взять еще один Шлем. Он почти стал аутсайдером. Любители тенниса отчаянно хотели увидеть его прежним. Федерер стал казаться... уязвимым. Но то же самое обстоятельство приподняло его, сделав его фигуру больше, чем когда-либо раньше.

    Когда ты борешься, когда у тебя травмы, когда тебе приходится изобретать себя заново, люди понимают: "Так ведь это то, что я чувствую, через что прохожу каждый день", – рассуждает Федерер.

Его возвращение в 2017 г. своего рода катарсис: поклонники уже не были уверены, увидят ли его когда-нибудь. Пока из-за травм сильно поредела верхняя часть рейтинга – в частности, не в лучшей форме были Джокович и Энди Мюррей, – Федерер вернулся. Вернулся уже не таким, как несколько лет назад. Он стал лучше. Федерер урезал свой график (это второй год, когда он пропускает грунтовый сезон) и изменил игру, взяв большую ракетку, перестав то и дело бегать к сетке и превратив свой фантастический одноручный бэкхенд (удар, когда кисть повернута к мячу тыльной стороной, - ред. ) в поистине грозное оружие. Пол Аннакон, бывший тренер Федерера, говорит: тот осознал, что на многое еще способен, независимо от того, кто находится по другую сторону сетки.

Другие близкие знакомые Федерера восхищаются его настойчивостью.

Он никогда не терял веру. Он всегда чувствовал, что может вернуться. Было много людей, которые говорили, что, возможно, пришло время уйти, но он никогда не сдавался, – говорит главный редактор Vogue Анна Винтур, подруга Федерера и частая гостья теннисных матчей.

К нам подходит пара, осторожно просят сфотографироваться. Федерер не отказывает, вставая, чтобы быстро щелкнуться с ними на iPhone. Так происходит везде. Вряд ли на земле осталось место без фанатов Федерера, или fedheads, как их прозвали. Его матчи похожи на шумные паломничества, полные одержимых, жаждущих увидеть Федерера, прежде чем тот завершит карьеру. Он всегда любимец публики, даже когда играет далеко от дома или (неловкий момент) на домашнем корте противника.

    Он настоящая живая легенда. Любой захочет, чтобы его дети или друзья увидели того, кто может войти в историю как великий спортсмен, – говорит Тони Годсик, генеральный директор Team 8 и давний агент и деловой партнер Федерера.  Он упоминает недавний благотворительный матч Федерера с Биллом Гейтсом в пользу Африки в Сан-Хосе, Калифорния. «Мы продали 17 000 билетов без рекламы».

В сентябре в Чикаго Годсик и Федерер во второй раз проведут придуманный ими турнир Laver Cup, название которого перекликается с Aussie Rod Laver – знаковым для австралийцев турниром лучших теннисистов мира. В прошлом году главным событием Laver Cup стал матч, где Федерер и Надаль впервые сыграли вместе в парном разряде. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Надаля всегда будут помнить как главного соперника Федерера, хотя в борьбе за звание легенды из всех современников ближайшим преследователем стала женщина – Серена Уильямс, которая родилась через семь недель после него в 1981 г. Обладательница 23 Шлемов в одиночном разряде, Уильямс недавно вернулась в спорт после рождения первого ребенка.

    Федерер восхищается ею: Было интересно за ней наблюдать. У нее совершенно другое воспитание: я попал в большой спорт через швейцарскую теннисную федерацию, а она пробивалась с отцом и сестрой. И стала одним из величайших, если не величайшим игроком всех времен.

Я вынужден спросить: он, кого некоторые считают величайшим теннисистом всех времен, полагает, что Серена – лучшая? То есть что он имеет в виду, что она лучшая среди женщин или вообще?

    Вообще, – поясняет Федерер. Он приводит ошеломляющую статистику Уильямс и Штеффи Граф, результаты которых затмевают достижения любого теннисиста, особенно если принимать в расчет титулы в парном разряде.

Федерер знает, что обсуждение результатов невозможно без дебатов об изменении качества жизни и в теннисе это особенно важно. Новая экипировка, изменения в турнирном календаре, более комфортные путешествия сделали игру совсем другой – если бы Лавер и Билли Джин Кинг летали частными самолетами и играли современными ракетками, было бы что сравнивать. Федерер подчеркивает, что прежде и не гнались за рекордами – просто играли. «На самом деле сравнивать нечестно», – говорит он.

    Но Серена же на пути к этому [чтобы играть в свое удовольствие]. Да, возможно, и я тоже – зависит от того, где игра и с кем. Не исключено, что существует такая пятерка лучших, если ты в ней – то уже можешь просто наслаждаться игрой и быть счастливым. Теннис же очень прикольный вид спорта, когда ты пересек определенный рубеж. И я абсолютно восхищаюсь Сереной. И Венерой [Уильямс], кстати, тоже, – говорит Федерер.

    (Пару недель спустя я встречаю Уильямс на премьере документального сериала HBO «Быть Сереной», где передаю ей мнение «лучшего в мире игрока» Федерера: Я думаю, что так можно сказать обо всех нас, – отвечает она. – Я очень уважаю Роджера и его карьеру, он замечательный спортсмен и отличный парень. Мне нравится и то, что он делает [с его благотворительным фондом] в Африке. Меня это очень впечатлило.)

    Это невероятно, что они все еще в игре, говорит Федерер. Рафа [Рафаэль Надаль] все еще играет, я все еще играю, Серена и Венера все еще играют – и кажется, что все любят игру больше, чем когда бы то ни было раньше.

Том Перротта, журналист, который пишет о теннисе (и довольно часто для The Wall Street Journal), отмечал в своих заметках: то, что Федерер просто любит играть в теннис, очень много значит в его успехе – и этот фактор все сильно недооценивают. В мире спорта мы привыкли к рассказам о выгорании и тщеславных родителях, которые требуют от детей высоких результатов, – недаром автобиография Андре Агасси читается как теннисная версия Mommie Dearest. Но Федерер, похоже, не страдает от таких демонов.

Он очень воодушевлен участием в Miami Open, хотя будет играть здесь далеко не в первый раз. Ему важны не только крупные турниры, но и маленькие, к ним он относится с тем же вниманием. Аннакон говорит, что ему даже нравится тренироваться. Тренироваться!

    Что удивительно, он до сих пор находит удовольствие в том, чтобы бить по теннисному мячу или ходить в тренажерный зал. Трудно представить, что в 36 лет это может быть все еще здорово, но для него это так, – продолжает Аннакон.

Федерер в курсе, что ему вряд ли удастся написать идеальный финал для своей карьеры. Спорт может быть жестоким, это даже к лучшему.

    Я давно не думаю, что все должно закончиться как в сказке. Мне не нужно, чтобы я снова стал номером один или завоевал еще один большой титул. Если получится – отлично, но это нельзя контролировать. Нужно отпустить ситуацию, позволить себе быть уязвимым. Я продолжаю играть в теннис, потому что я люблю игру, а не потому, что нужно поставить [идеальную] точку, – говорит он.

Я спрашиваю, боится ли он того, что будет после ухода из спорта.

    Нет. Единственное, что мне интересно: как это будет в эмоциональном смысле? Где это будет? Что приведет к этому? Это процесс – или ты просыпаешься и решаешь, что все, пора? – говорит он.

Видимо, он пока не решил.

    Именно. Пока нет. Но думаю, будет очень захватывающе, – говорит он.

Чем он займется, когда начнется «жизнь после тенниса»? Он хочет проводить больше времени с семьей, особенно с Миркой, которая была рядом с ним до того, как он выиграл свой первый Шлем, и остается его главным доверенным лицом.

    В моменты сомнений я подходил к ней узнать, что она думает, верит ли, что я смогу вернуться. Без нее все сложилось бы совсем по-другому, – рассказывает Федерер. (Как говорит Винтур, никто не вложил в его успех больше, чем Мирка.)

С завершением карьеры, вероятно, появится и больше времени для Фонда Федерера, который собирает миллионы для школ и образовательных услуг в Африке и Швейцарии.

Станет ли он тренером? Федерер думает, что ему понравится работать с молодыми игроками, но тренером он пока себя не видит (если только со своими детьми).

    Как насчет телевизионной карьеры? Он смеется: Я не знаю, будут ли люди меня слушать.

Он интересуется модным бизнесом и, возможно, сделает что-то еще, кроме своей линии спортивной одежды для Nike. Во всяком случае, если захочет, то получит благословение Анны Винтур.

    Я думаю, что Роджер может делать все, что захочет, он невероятно умный бизнесмен. Что бы он ни решил делать в моде, подойдет к делу с умом. Он уже знает многих в этом мире, так что будет советоваться и окружит себя нужными людьми. И я всегда буду среди тех, кто подбодрит его, – подтверждает Винтур.

Впрочем, нужными людьми он себя уже окружил. У Федерера уже есть соглашения со статусными брендами – например, Rolex и Mercedes-Benz, и наверняка его ждет долгая послеспортивная карьера в качестве «посла брендов», как Арнольд Палмер или Майкл Джордан.

    У него есть долгосрочные соглашения с большинством брендов, – подтверждает Годсик.

Я спрашиваю Федерера, каким бы он хотел запомниться, хотя – согласен – это странный вопрос человеку, которому нет и 40.

    Хорошим игроком. Чтобы запомнили, что получали удовольствие, наблюдая за моей игрой, и что я двигал теннис вперед, как Лавер и другие. Я хочу [знать, что] люди, которые пришли на матч и немало заплатили за билеты, ушли довольные, что их вложения того стоили, – отвечает он.

Пришло время заканчивать. Нас уже ждут, Федереру пора ехать на стадион, где публика опять от него будет в восторге. Обретя второе дыхание в возрасте, когда другие спортсмены уходят на пенсию, Роджер Федерер вновь играет в теннис. Не потому, что должен, а потому, что любит его.

Перевела Анна Шилова